Перед совершением Божественной Литургии, священник поминает имена здравствующих и усопших православных христиан по «диптихам» или помянникам, или же по подаваемым запискам. После причащения мирян вынутые частицы опускаются в Св. Чашу, т.е. в Кровь Господню, со словами: «Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею честною, молитвами святых Твоих». Из этого действия видно, насколько важно поминовение имен и какую сугубую ответственность налагает это на пастыря. На деле получается так, что имен обычно собирается великое множество и священник прибегает к помощи в чтении сослужителей и прислуживающих, в то время как сам вынимает частицы из двух нарочитых просфор (из пяти на проскомидии) или из просфор, подаваемых верующими.

В связи с такой занятостью чтение имен, к сожалению, часто производится механически. Особенно трудно бывает священнику, служащему в единственном числе, без диакона или второго священника, когда во время самой литургии (до Херувимской песни) приносятся записки с именами, и священнику приходится их вычитывать между ектеньями и тайными молитвами. Как можно сосредоточиться в таких условиях? Вот и следует внушать прихожанам и богомольцам подавать помянники загодя, так, чтобы дать служащему возможность прочесть их на проскомидии, а не между ектеньями на литургии. И как важно, также, священнику молитвенно и сосредоточенно поминать имена на проскомидии.
Многие свидетельства из жизнеописаний святых угодников Божиих удостоверяют важность и необходимость поминовения здравствующих и усопших православных христиан за проскомидией. Приведем 4 таких свидетельства.

Первое повествование берем из письма преп. Нила Синайского епископу Анастасию.

«Светило великой Византийской Церкви, или, лучше сказать, целого мира, дивный иерей Иоанн Златоустый, как прозорливый, многократно видел, что дом Господень во всякий почти час, особливо же во время Божественной и Бескровной Жертвы, не бывает оставляем ангелами или лишаем их попечения. Почему, исполненный удивления и радости, наедине рассказывал о сем близким из духовных друзей своих. Как скоро иерей, говорил он, начинает совершать святую проскомидию, внезапно блаженные Силы, во множестве сошедши с неба, облеченные в пресветлые некие ризы, с босыми ногами, с внимательным взором, с преклоненным долу лицом, в благоговении, великом безмолвии и молча, окружая жертвенник, предстоят до совершения страшного Таинства. Потом, разошедшись по всему досточтимому храму, каждый из них здесь и там содействует, помогает и подает силы находящимся епископам, пресвитерам, и диаконам всем, раздающим Тело и честную Кровь. Пишу же сие, чтобы, познав, сколько страшного в Божественной Литургии, и сами, утратив в себе сей божественный страх, не предавались нерадению, и кому-либо другому не дозволяли во время проскомидии беседовать и шептаться, или смело подавать знаки другим, или стоять, качаясь из стороны в сторону, туда и сюда озираясь, или беспечно и запросто ходить с места на место. Ибо Господь говорит Моисею, а чрез него и всем иереям: «Благоговейны сотворите сыны Исраилевы» (Левит. 15:31; Твор. преп. Нила ч. 3, кн. 2, п. 282).

Второе свидетельство заимствуется из книги преп. Нила Мироточивого, Афонского чудотворца.

«Во времена свят. Василия Великого жил один благочестивый иерей и, как человек, по разным своим обстоятельствам вошел в долги, и время от времени долги нарастали, а кредиторы начинали беспокоить иерея за долги, что заставило его обратиться и просить помощи у одного близкого ему знакомого купца. Купец дал ему 500 золотых монет, которыми он уплатил свой долг, а в удовлетворение купца иерей обещался поминать его имя и сродников о здравии и о упокоении на проскомидии во всю жизнь. Купец рассчитывал, что иерей долго будет жить и молиться о нем и его сродниках за каждой литургией и тем удовлетворит за деньги, то-есть — долговременным поминовением.

Иерей, получив 500 золотых, уплатил все свои долги, а затем успел отслужить только одну литургию, на которой и поминал своего благодетеля и сродников его, и вскоре после сего заболел и, после продолжительной болезни, умер. Купец узнал о кончине иерея, весьма опечалился и скорбел о пропаже своих денег, ибо одна только литургия была совершена иереем, чего купец не ожидал, рассчитывая на многолетнюю жизнь иерея и его молитвы, для чего и вручил ему 500 золотых, поминать его и сродников за каждою литургиею. Купец стал беспокоить матушку покойного иерея возвратить ему деньги, оставив за одну литургию. Матушка отвечает, что у нее денег нет, а если что и было, то потратила во время болезни иерея и ничего теперь не осталось. Купец, не внимая словам матушки, настойчиво требует деньги и грозит судом матушке. Делать нечего; она обращается к свят. Василию Великому, рассказывает ему о случившемся. Выслушав ее, свят. Василий Великий сказал: «Я буду завтра служить литургию, приидите ко мне вместе с купцом и весами; взвесим одну частицу, вынутую из просфоры о здравии и спасении его сродников, и сколько будет весить частица на весах, столько золота положит купец на другую чашу весов, и тем золотом уплатит тебе за одну литургию, совершенную покойным иереем». Матушка идет к купцу и передает слова свят. Василия. Купец обрадовался и на утро идет в храм, взяв с собою весы и золото. Свят. Василий, совершая проскомидию, вынимает одну частицу о здравии и спасении рабов Божиих и кладет на весы, а купцу приказывает класть на другую половину весов золото, и сколько купец ни клал золота, одна малая частица все перевешивала, и чем больше купец клал золота на весы, тем ниже опускалась чаша на которой была положена частица, вынутая свят. Василием Великим из просфоры на проскомидии. Купец, видя сие великое и благодатное чудо, пришел в страх и умиление и затем просил прощения у свят. Василия и у матушки в Бозе почившего иерея и уже не требовал долга».

Третье повествование относится к прославлению свят. Феодосия, архиепископа Черниговского (1896 г.)

896 году вся Россия трепетно и радостно ожидала открытия мощей великого угодника Божия, более 200 лет нетленно почивавшего в Чернигове,— святителя Феодосия. Задолго до этого события начали собираться со всех концов православные люди в скромный доселе город Чернигов, а ко дню самого открытия святых мощей — 9-го сентября — город принял вид волнующегося человеческого моря. Прибыл в числе почётных гостей и митрополит Киевский Иоанникий. Его сопровождал о. Алексий.(Прп. Алексий Голосеевский .Шепелев)

В то время слава о его подвижнической жизни, даре прозорливости и удивительном смирении разнеслась далеко за пределы его родного города Киева.

О. Алексию, как одному из самых уважаемых и почётных гостей, было поручено переоблачить святые мощи. С великим благоговением совершив их переоблачение в пещере, где почивали они, старец погрузился в молитву — и тут ему, как бы в тонком сне, предстало дивное видение. В великой славе предстал ему сам Угодник Божий и сказал: «Спасибо тебе за то, что потрудился для меня. Поминай на проскомидии моих родителей иерея Никиту и Марию». «Святитель Божий,— отвечал поражённый старец,— как же я, грешный, дерзну молиться о них, когда сам ты пребываешь в такой славе у Господа?» — «Поминай их при принесении Бескровной Жертвы,— снова повторил Святитель,— ибо это — выше моих молитв». Видение закончилось. Не чувствуя себя достойным подобного откровения и не доверяя себе, старец, несмотря на поздний час, поспешил к Владыке Митрополиту и, павши ему в ноги, поведал о бывшем с ним.

Внимательно выслушал мудрый архипастырь взволнованного старца и успокоил его, говоря: «Верю, что Господь устами святителя Феодосия поистине открыл тебе великую тайну безмерной Своей милости, даруемой Им людям через нас, недостойных пастырей, при совершении Божественной Литургии и принесении Бескровной Жертвы. До времени умолчи о бывшем тебе видении, молись, как заповедал тебе Угодник Божий, а там сам Господь имиже весть судьбами поможет тебе утвердиться в виденном».

Нужно же сказать, что ни память народная, ни история не сохранили имён родителей Святителя Феодосия.

Слова Владыки оказались пророческими. Прошло несколько лет, и в одном из самых древних киевских монастырей — Выдубицком — был найден Синодик из рода Углицких и в нём собственноручная запись святителя Феодосия, бывшего в том монастыре игуменом, имён его родителей: иерея Никиты и Марии.

И, наконец, четвертое свидетельство находим в одном из писем Иоанна Васильевича Киреевского к оптинскому старцу иеросхимонаху Макарию:

«Сегодня, перед тем, как хотел писать к вам, прочем в церковной истории, как свят. Григорий Двоеслов рассказывает, что у одного пленника свалились цепи в ту минуту, как за него в отдалении вынимали частицы на литургии. Потому, припадая к стопам вашим, прошу вас помолиться за В. и вынуть за него часть. Ему очень трудно и тяжело и от положения своего, и от характера, и, может быть, от наших ошибок в воспитании…» (прот. С. Четвериков, «Оптина Пустынь…» стр. 136).

Свет Православия.ру