Чтобы разобраться в этом, следует понимать, что это очень разные понятия – смирение, справедливость и отстаивание прав.
Каждый человек имеет право защищать свои права: человеческие, политические, профессиональные, семейные. Будет он это делать или нет – это его выбор. Есть люди, которые не защищают своих прав, страдают, но терпят. Есть люди, которые очень тщательно оберегают свои права.
СМИРЕНИЕ — это святоотеческая добродетель. Смирение не является вопросом психологии, но тем не менее и в психологии есть понятие смирения. Оно означает признание и принятие себя таким, каков ты есть на сегодняшний день. Принятие не своих грехов и страстей, а себя. Это требует смирения, потому что я не соответствую собственному идеальному образу, который хотел бы иметь. Я такой, какой есть, например, маленький, горбатенький, сухонький и гугнивый. Принять себя реальным очень сложно, потому что мы все время о себе мечтаем. Это смирение в психологическом смысле. Я думаю, что с него начинается смирение духовное.
Относительно же СПРАВЕДЛИВОСТИ можно сказать, что ведь ее вообще нет. Кто сказал, что справедливость существует? Даже само это понятие является не духовным, а социальным. Но и в социуме справедливости нет. И Бог не справедлив, но Многомилостлив. Если бы Бог был справедлив, нас бы не было на этой земле. По справедливости мы давно должны были быть в геенне огненной, а мы ходим, радуемся и даже бываем счастливы. Это же Его милость к нам, а не справедливость.
Когда-то Бог пытался быть справедливым и учинил потоп, но потом сказал, что не будет больше таким. Он хотел быть справедливым, и Дафан и Авирон под землю ушли. Мы знаем примеры Божественной справедливости, трепещем от них и рассчитываем на Его милость к нам, а не на Его справедливость. И нет ничего более милосердного, чем пришествие в мир Сына Божиего, устроившего наше спасение. Поэтому поиск справедливости в этом мире – это, на мой взгляд, ложная идея. Ее нет. И отстаивать правду, отстаивать справедливость – это некая романтическая мечта, которая, к сожалению, сгубила многие жизни.
Протоиерей Андрей Лоргус