Почему монахи исповедуют помыслы? Потому что мысли — это истинная жизнь нашей души, то, что на самом деле в нас происходит. Они — первая часть греха, его самое начало, истоки.

Человек не может прокручивать в уме помыслы ненависти и излучать при этом терпение, смирение и любовь. Мы никуда не можем спрятать то, что у нас внутри. И люди не столько слушают, что мы говорим, сколько без всяких перцептивных барьеров «считывают» глубинный посыл — чувство, с которым к ним обращаемся.

Конечно, хорошо, если получится не проявлять агрессию внешне: не сказать и не сделать ничего плохого. Но если не приводить мысли в порядок, это рано или поздно произойдёт. Без исследования себя, без правильного «самокопания» любая мелочь сможет нас обмануть, подпитывая, например, тщеславие: вот какая я молодец — могу промолчать, не ответить грубо…

Но нас интересует главное: что у нас внутри? Спокойно ли на совести, мирно ли в душе? А зависит это исключительно от того, как мы воспринимаем реальность. Не какова реальность, а как мы к ней относимся. Обращаем ли всё происходящее себе на духовную пользу, или так и хлещет поток наших сил, который мы могли бы на своё возрастание потратить, а вместо этого смешиваем его с мусором страстей и пускаем на ненужные эмоции.

Как помочь себе, если видишь, что после ссоры начинается в голове та самая цепная реакция определённого рода помыслов? Самым действенным тут может быть средство, о котором Оптинские старцы много говорили: самоукорение, способность увидеть свой собственный вклад в проблему. Иногда в конфликте мы бываем и не виноваты, но как важно сказать себе, что не «меня разозлили», а «я разозлилась», не «меня обидели», а «я обиделась». Действительно, почему я не могу стерпеть этого, ведь я христианка? Меня же терпят со всеми моими отягощениями! Если не могу всех любить, то хотя бы буду всех терпеть…

Наши ближние посылаются нам для нашего спасения. И никогда мы не дождёмся, чтобы они нас только утешали, возливая тем самым «вино и елей» на наши многочисленные страсти. Нет! Наоборот, каждый день невольно они будут наши немощи выявлять: какие мы нетерпеливые на самом деле, ропщем и гневаемся, когда вышло не так, как хотелось.

Вот за это и надо себя укорить; не только за то, что ситуация возникла из-за меня, но что я не смог принять её по-христиански. И вместо негодования на «обидчика» сказать себе: «Я сам способен на что угодно, если Господь отступит. Могу упасть, и не так, как этот человек рядом со мной, а вообще неизвестно до какого предела опуститься».

Если сквозь такую призму смотреть, окажется, что ситуаций выше сил Господь не даёт, но посылает ровно столько, сколько мы можем выдержать.
Игумения Арсения (Воспянская)